На фото: Чумаковское восстание крестьян 1931 г. (нынешняя Новосибирская обл.) Муромцево совсем недалеко, вероятно, восставшие муромцевские крестьяне выглядели так же.
«Мужики, собирайтесь!..»
28 февраля 1930 года в Тармаклах собрались крестьяне. На этой «тайной вечере» присутствовали до 15 человек: и бедняки, и середняки, и кулаки. Среди них нашёлся свой вожак – Шаварнаев Иван Михайлович, 1894 года рождения, уроженец этой же деревни, середняк, малограмотный. (Потом он обвинялся, как «инициатор и организатор восстания в деревнях Кондратьево, Тармаклы и др.» По решению особой тройки ОГПУ расстрелян.) На собрании решили утром 1 марта собраться и пойти в Кондратьево, чтобы освободить там арестованных, которых должны высылать в дальние края.
Утром 1 марта 35-40 крестьян из Тармаклов двинулись в Кондратьево. Были посланы представители в соседние деревни с призывом поддержать выступление и освободить арестованных для высылки. Так началось восстание.
Позднее житель д. Бакмасы П.И. Анисимов рассказывал, что 1 марта к ним в деревню приехало до 30 человек, собрали в конторе колхоза жителей и сразу же закричали: «Мужики, собирайтесь на защиту новой власти, так как Советов больше нет. Омск уже пал, Барабинск, Чаны и вся железная дорога за нами». Тут же стали собирать оружие. Вместо председателя сельсовета избрали старосту (им стал Фёдор Леонкин). Арестовали некоторых колхозников как активистов коллективизации.
Нечто подобное происходило и в других сёлах. Быстро создавались небольшие группы добровольцев, которые вооружались ружьями и выезжали к соседям для того, чтобы призвать их к выступлению.
В д. Лисино накануне восстания проходило собрание. Представитель «актива» агитировал крестьян немедленно вступить в колхоз, иначе грозил высылкой. Объявлялись фамилии тех, кто подлежал выселению. Крестьяне заявили: «Не отдадим ни одного кулака убрать отсюда... пусть нас расстреляют, но забрать не дадим». И здесь готовы были защитить себя с оружием в руках. В Вятской: «Началом выступления мы решили избрать день выселения кулаков из наших деревень». Так говорил в показаниях один из организаторов восстания Саломатов Илларион (расстрелян). Иных задач крестьяне не ставили.
Начав восстание в Тармаклах, Иван Шаварнаев и Бутузов (убит в бою) выехали в Рязаны для организации выступления крестьян. Здесь также начались волнения. Уже 2 марта поднялись 17 деревень. Рязаны стали центром. Здесь возник штаб по руководству повстанцами. Сюда прибывали небольшие отряды из соседних деревень, собралось до 500 человек. Началось формирование взводов. У населения изымалось оружие, главным образом охотничьи ружья-дробовики, берданки, малокалиберные сибирские винтовки. Правда, нашлось несколько русских и иностранных боевых винтовок, оставшихся со времени гражданской войны.
Восстание распространялось. Потом в официальном сообщении говорилось: «Бандитским движением было охвачено 28 пунктов с общим количеством населения 20500 человек, из коих принимало участие в восстании до 1500 человек». В следственном деле названы сёла, жители которых участвовали в восстании: Николаевка, В. Вятская, 1-я Вятская, 2-я Вятская, Поречье, Алексеевка, Каваза, Кокшенево, Игоревка, Ключевая, Бергамак, Тармаклы, Кондратьево, Ляпуново, Бакмасская, Лисино, Луговая, Плотбище, Рязаны, Окунево, Бекмесс, Н. Сюткес (Саютка), Георгиевка, Корчажная, Дауговские хутора. Мятеж муромцевских крестьян относился к числу крупных.
Программа восстания – протест против коллективизации. Поскольку её проводила советская власть, то эту власть крестьяне и заменяли своими выборными старостами, как это традиционно было до 1917 года. Сельские советы попросту разгоняли.
В ночь на 2 марта небольшой отряд выступил из Тармаклов в направлении на Муромцево.
Возглавил его Сергей Андреевич Петренко, уроженец той же деревни, середняк, малограмотный. Замысел повстанцев имел свою логику: пока власти не успели организоваться, необходимо развить успех, захватить районный центр. Предполагалось, что по пути движения к отряду будут присоединяться крестьяне соседних деревень. Действительно, некоторое пополнение отряд получил. В походе приняли участие крестьяне из Корчажного, Луговой, Н. Сюткеса. Но значительной силы собрать не удалось. Отряд Петренко дошёл до Петропавловки. Поскольку надежды на неожиданный захват райцентра практически не осталось, решили возвратиться.
Между тем, эта попытка наступления вызвала панику среди партийного и советского руководства района. Потом Барабинский окружком дал весьма нелестную оценку поведения властей. «Вместо того, чтобы организовать партийную организацию и поставить её в известность о случившемся кулацком выступлении, привлечь батрацко-бедняцкий актив для борьбы с выступлением, бюро райкома и президиум райисполкома пришли в панику – решили оставить районный центр и со своими семьями уехать за 25 верст от районного центра. Находясь в панике, не зная действительной обстановки и характера повстанческого движения, дали неверную информацию окружкому о характере действий повстанцев. В информации говорилось: «Противник в количестве до 1000 человек, вооружённый винтовками, дробовыми ружьями, с флагами, знамёнами наступает на районный центр…»
Хотя отряд Петренко прекратил движение к райцентру, но о захвате Муромцево не забывал. Туда послали разведчиков и агитаторов, чтобы и там найти поддержку. Пытались выехать в разведку в Седельниковский район. В обвинительном заключении, например, записывалось: «Головушкин Семён из Алексеевки, ездил по деревням, агитировал за восстание, распространял слухи о повсеместном восстании против Советской власти». Его односельчанин Ерофеев тоже «разъезжал по деревням для изъятия оружия и поднятия восстания».
В Рязанах в штаб повстанцев входили Синаевский Поликарп Михайлович, Саломатов Илларион Филатович, Шаварнаев Иван Михайлович. Активно помогал штабу старый ссыльнопоселенец Туннель Эрнст (был сослан в Сибирь в 1905 году, член РСДРП). К штабу следствие относило и некоторых других деятельных участников восстания.
Поликарп Синаевский в своих показаниях отмечал: «Решили мы так: одним нам ничего не сделать, свергнуть власть не сможем. Хотели частями идти на Муромцево и соединиться с тармаклинцами, а часть через Поречье на Евгащино в Большеречье, пойти туда поднять деревни и тогда по всей России не будет советской власти. Я сформировал 6 полных взводов и 7-й неполный, больше не успел».
Штаб выставлял караулы на дорогах. Из соседних селений свозили арестованных активистов коллективизации. В потребкооперации восставшие забрали весь охотничий провиант – порох, дробь, пыжи. Было организовано изготовление ружейных зарядов.
Во время восстания убиты были несколько активистов, представителей советских органов, проводивших коллективизацию. При арестах допускались избиения. В кооперации изъяли деньги. В итоговом документе властей писалось: «Избито свыше 70 человек представителей советской власти и партии, а также совактива и колхозников». Материальный ущерб от восстания исчислялся всего в сумме 4,2 тыс. руб. При таком широком размахе восстания это было незначительной суммой. Бездумных погромных действий не допускалось.
Вооруженные стычки восставших крестьян с отрядами милиции и мобилизованными активистами из числа советского и партийного актива начались уже 3 марта. По свидетельству участников восстания, вечером 3 марта милицейский отряд обстрелял мятежников под Рязанами. В официальном донесении властей говорилось о другом столкновении: «3 марта, при небольшой перестрелке с нашими отрядами в с. Кондратьевском, бандиты, потеряв 7 человек убитыми, самоликвидировались, частью побросали оружие и разошлись по домам, а некоторые скрылись в лесу». Такая картина наблюдалась повсеместно: при первом же столкновении часть крестьян расходилась.
В схватках погибли крестьяне из д. Тармаклы Евсеев Василий, Федосеев Василий, Кузнецов Андрей, Бутузов Григорий; из села Кондратьевского – Подтетеркин Сергей, Перепечин Василий, Федотов Василий, Пунтусов Василин (18 лет); в Бакмасах – Байбаков Егор.
После боя под Вятской доносили: «При сопротивлении (т.е. в бою – Авт.) разведкой убиты 5 бандитов и захвачен убитым один из главарей банды Саломатин Илларион». Далее следует несколько противоречивых официальных сообщений о действиях милицейского отряда: «В результате боя под Рязанском потери отряда (милиции – Авт.): 2 убитых, 2 раненых. Потери банды: 7 убитых, 1 тяжело ранен. Кроме того, отрядом захвачено в районе Рязанское 158 бандитов». Вроде бы ясная картина о потерях сторон. Но вот дальше следует нечто иное: «После занятия Рязанского 9 марта убито при сопротивлении 18 бандитов, ранено 8 и захвачено в плен 67 бандитов». Таким образом, сначала после боя заняли село, потери были подсчитаны, а потом... Крестьяне оказывали сопротивление уже в занятом селе? В результате этого в захваченном селе убито 18 человек. Это больше похоже на расправу.
Можно предположить, что общее число погибших так и не было установлено. Вероятнее всего, сообщались лишь сведения об убитых, оставшихся на поле боя. В сведениях по сёлам Тармаклы, Кондратьевское, Бакмасы, Бергамак, Вятские Первая и Вторая, Алексеевка и «не установлено, из каких деревень» (это весьма примечательная оговорка), названо 15 убитых. Далее следует официальный доклад: «Всего убито бандитов, по данным действовавших отрядов крайаппарата... 25 человек». Наконец, в донесении в Москву сообщалось: «На 9 марта выступление ликвидировано, остались одиночки, розыск и поимка которых продолжается. Во время ликвидации захвачено свыше 700 бандитов, из них при последнем операции в Рязанском – 25 бандитов, всего убито 31, тяжело ранено 4 бандита». Трудная получается арифметика.
Очевидно, опасаясь преследований за участие в восстании, родственники скрывали и убитых, и особенно раненых. Известно, что во всех боевых действиях число раненых всегда превосходит число убитых. Долгое время вёлся поиск и поимка «одиночек». Многих так и не поймали. А может быть, они были убиты и это скрывалось от властей?
Впрочем, они не очень-то интересовались судьбой пострадавших. Для них они являлись бандитами. Даже о «своих» сообщали скупо и неопределенно: «Потери с нашей стороны – убиты тт. Пугач, Веселовский, Шеманский, кроме того, ещё один стрелок отряда (бывший красноармеец, фамилия не выяснена) и одни бывший партиец (фамилия не выяснена, из д. Низовской)».
Так или иначе, но восстание муромцевских крестьян стоило немалой крови как во время этого бунта, так и после его подавления.
Источник - группа «Расстреляны в Таре»
0 Комментариев