Без вины виноватые. Это было в Колбышево...

 Дарья Власова (слева), Пётр Власов и его мать

Деревня замерла. Её сковал ужас. Такого она ещё не знала. Ни дыма, ни огня, а вещи тащат из домов, как при пожаре. Тащить было что: на подворье десятки коров, овец, лошадей, амбары, полные зерна, сеялки, веялки, косилки, маслобойки. Словом, жили крепко. Семьи арестованных: жёны, дети, старики – вывезены «за болото», в урочище Кулай, самое гиблое место в Омской области. Среди них А.Т. Беззубова и её дочери Тая, десяти лет и Лена, семи лет, Дарья Яковлевна Власова с дочерью Анфеей, семи лет. Зоя Петровна Веренцова, младшая дочь Петра и Дарьи Власовых, поведала страшную историю о трагической судьбе её семьи.

Пётр Власов – потомственный казак. Его предки прибыли в Сибирь в конце 17 века и были первыми жителями деревни. В молодые годы Пётр Лаврентьевич служил в царской армии, воевал на фронтах первой мировой войны. «Всегда подтянутый, видный, дружелюбный», – так говорили о нём старожилы. Женился рано, жена родила ему двоих дочерей – Анфею и Зою, сына Георгия. Держали большое хозяйство: коровы, лошади, овцы, свиньи. Был свой инвентарь, амбар с закромами для зерна, крупы, мука. Летом засевали 20 десятин, а осенью засыпали полные закрома зерна. Зимой Пётр занимался ямщиной. В день ареста выскребли всё. Но не это страшно. Страшно, что растерзали семью. Дом отобрали, Дарья ушла с детьми в дом матери. Вскоре и её со старшей дочерью вывезли «за болото». Заботы о Зоечке и Гоше легли на плечи бабушки Арины Кузьмовны, которая мужественно переносила выпавшее на её долю горе.

Как самую дорогую семейную реликвию хранит Зоя Петровна письмо своей мамы из-за Кулая. Вот строки из письма (орфография сохранена - Г.Р.):

«Дорогая мамочка, если вам возможно это, будьте добры, снимитесь на карточку со всеми детями моеми и сама мама. Я хоть буду довольна тем, что на карточку буду глядеть, на милых моех детей. Дорогая мамочка, если можно хлопотать то не жалейте ничего. Всю одежду мою прохлопочите, все, что осталось у меня, и хомут, и рапдан, и все это прохлопочите, но как-нибудь достаньте меня из этой тайги, если мне здесь жить, то живая смерть. Жить не как невозможно, все свои силы потребите, но выхлопочите меня отсюдова. Здесь жить очень тяжело, и нам жить здесь нельзя, и паек весь идет в перед, у нас работа сейчас тяжелая, не по силам, измаились и надсадились. Ведь лес таскать лошадям надо, а оне нас заставляют. Я, дорогая мама, пять дней ягоду клюкву брала и ноги у меня простыли, как в воду зайду, так полны сапоги, а вода холодная. Я живу вместе с евгащинскими Мельниковыми, мы живем хорошо, народ очень хороший, никакого греха у нас нет, и живем 16 человек в избе, а в другой избе 19 человек. У нас здесь померла Анна Гавриловна, она хворала тифом, и все время была без памяти, детей ее Таю и Лену увезли в Томск, не знаю, доехали они или нет. И еще сообщаю, что помер дядя Андрей Зорин, у него ноги пухли. Мамочка, вы не думайте, что мы от вас далеко, это всего 370 верст или даже ближе. Мы как приехали, так похоронили 600 человек и еще помирают. Затем до свидания. Гоша и Зоечка оставайтесь живы и здоровы. Писала, плакала. Жду ответа, как соловей лета. Писала Дарья Власова».

Детей своих Дарье Яковлевне не суждено было больше увидеть. Она умерла там, «в тайге». Муж её, Пётр, был расстрелян в 30-м году.

Очередная волна репрессий прокатилась по деревне в 1937-38 гг. В это время в Колбышево были арестованы: В.Т. Усков, 1864 г.р., единоличник, расстрелян в Таре 21 марта 1938 г., Г.С. Лаптев, 1889 г.р., грамотный, единоличник, расстрелян 1 ноября 1937 г. в Таре, А.И. Шамякина, 1906 г.р., неграмотная, колхозница, расстреляна 1 ноября 1937 г. в Таре, С.С. Власов, 1856 г.р., неграмотный, единоличник, расстрелян 21 марта 1938 г. в Таре, П.И. Кузнецова, 1883 г.р., неграмотная, колхозница, расстреляна 1 ноября 1937 г. в Таре. У каких нелюдей поднялась рука на женщин?!

Мелентию Евдокимовичу Седельникову на момент ареста было 72 года. Это был известный на всю округу пимокат и глубоко верующий человек. Поводом для ареста послужило его высказывание об открытии церкви в Евгащино. Умер Мелентий Евдокимович на Соловках в возрасте 96 лет.

Сергей Петрович Кузнецов работал бригадиром полеводства в колхозе с первых дней его организации. Арестовали Сергея Петровича 5 ноября 1937 г. На работе, не дав попрощаться с семьёй. Поводом для ареста послужил произошедший во время уборки зерна случай. В поле приехал оперуполномоченный Крестьяников, чтобы провести собрание с колхозниками. «Что вы, какое собрание, ведь хлеб убирать надо, погода портится», – ответил бригадир. Обвинение было предъявлено за контрреволюционную агитацию без ссылки на закон. Вместе с отцом был арестован пятилетний сын Алексей. По воспоминаниям старожилов, Сергей Петрович был очень добрым, деликатным человеком. Рассказывают, как плакали женщины и девушки, когда его арестовывали. К сожалению, ничего не известно о судьбе Алексея, так как в 50-е годы семья уехала из Колбышево. Это был не единственный случай, когда репрессировали детей.

Поражают своим цинизмом и жестокостью уголовные преследования крестьянства. Поток заключённых, направляемых в ГУЛаг, был мощным и непрерывным. Среди них – хозяйственные, с практической смекалкой, гордые колбышевские крестьяне. Массовый политический террор вызвал к жизни такие карательные органы, как «тройки», им предоставлялось право приговаривать к расстрелу или заключать в тюрьму сроком на восемь – десять лет. Всё это приучало жить в постоянном страхе и напряжении. Люди не только трепетали, завидя ромбы и петлиц малиновый цвет, они начинали бояться своих друзей, родных и знакомых, которые, сами того не желая, могли стать причиной их несчастий и бед. 75 лет минуло со страшного 1937 года, ставшего в истории пиком политических репрессий. Это никогда не забудется, да и как забудется, если острым осколком сидит в сердцах миллионов людей и болит, болит, болит… Наш долг – увековечить их память и предостеречь ныне живущих от повторения подобной трагедии.

Галина Рябикова

---

Комментарий

Месяца три назад познакомилась с материалами исследовательской работы евгащинских краеведов о политическом терроре 1930-37 гг. в деревне Колбышево. За годы журналистской деятельности ничего подобного не читала: поднять такой пласт истории (это только отрывок) вдумчиво, основательно, фундаментально. Молодцы, евгащинцы, браво, коллеги! Признаюсь: давно бы предложила газете их труд, но так обожгло, что не могла собраться с духом, плакала, читая, плачу и сейчас. Представить себя на месте Дарьи Власовой… Вы, в силах, читатель?! А главное: за что?!! Может, после прочтения, ни у кого не повернётся язык сказать: зачем копаться в прошлом? И всё-таки, может, пора поставить в районе обелиск невинно убиенным и тут же мемориальную доску, на которой большими каменными буквами напечатать письма Дарьи Власовой из гибельной бездны маме и деткам Зоечке и Гоше? Как напоминание, что это не должно повториться. А рядом установить колокол, чтобы звон его постоянно будил нашу память и совесть. …

Горжусь стойкими, несгибаемыми своими земляками (я родилась в Колбышево, и предки мои, Власовы, также пришли в Сибирь с Ермаком в 17 веке). Природным своим могучим умом предки мои понимали абсурдность новой политики, долго не вступали в колхоз, тем до белого каления доводили уполномоченных (в народе их прозвали «упал намоченные»). Вожди понимали, как опасны, смертельно опасны независимые крестьяне для власти. Потому и грабили их, ссылали, расстреливали. ...Из гибельной бездны взывают, молят о прощении и незабвении Дарья Власова, Анна Шамякина, Пелагея Кузнецова, Пётр Власов, П.Кузнецова... Помните о нас, мы памяти вашей достойны, потомки.

Римма Левкина – «Наша Иртышская правда» №12, 10 мая 2013 г.

Источник – сайт «Омская область на карте»